Фасады церквей Палладио, их прототипы и наследие

Палладио – великий академист, самый известный и «простой» мастер из всех архитекторов ХVI века. Стиль Палладио для нас, москвичей, непосредственно связан с архитектором Иваном Владиславовичем Жолтовским, который вдохновленный палладианскими работами, создавал свои дома в Москве. Произведения Жолтовского, дом на Моховой и особняк Тарасова, это образцы вкуса, гармонии, красоты классической детали. Каковы же новации Палладио и в чем его ответ античности? Ответ постараемся найти в венецианских церквях мастера. Палладио возродил ювелирное качество мраморной детали. В XVI веке Палладио создал наибольшее количество универсальных и одновременно уникальных приемов. Признанными шедеврами стали и базилика в Виченце, и фасады венецианских церквей Палладио, и планировка виллы-Ротонды. Самым совершенным церковным фасадом XVI века, если не всей истории архитектуры, я считаю фасад Иль Реденторе. Но всегда ли Палладио был первопроходцем, изобретателем схем, или он лишь гармонизировал и переосмыслял уже созданное до него в эпоху античности и Ренессанса XV века?
Простая, академичная архитектура вилл и палаццо составляет большинство работ Палладио, римская античность была не такой. Кирпичные оштукатуренные дома с каменными деталями совершенно не похожи на античный стиль. Главным новатором XVI века, наверное, может быть назван Микеланджело, но он работал в маньеризме. А Палладио – это особая фигура, его работы воплощение гармонии. Палладио осуществил более 60 произведений, но если говорить о возрождении античности, то возродил античность, в первую очередь, Микеле Санмикели. Именно в его работах в Венеции и Вероне мы видим настоящую античность. Древнеримская архитектура очень богата типологически и стилистически, это и мощный руст акведуков, и филигранная мраморная резьба храмов. Ею вдохновлялся Санмикеле, но не Палладио.
Частные заказчики XVI века не могли возродить грандиозный масштаб античности. За исключением помпейских домов, светских зданий античности не осталось. Эти дома, конечно, структурно повлияли на планировки зданий Палладио. Классические приемы композиции, такие как трехризалитные схемы, портики, были развиты Палладио, и взяты они, именно, из античности. Чего Палладио не мог унаследовать от античности, так это гигантского размера зданий, бетонную технологию, которая была развита в Древнем Риме. Все самое интересное и мощное, что оставил Рим после себя, гигантские своды терм и Пантеона. Как мог Палладио – архитектор, работавший, в основном, для частного заказчика конкурировать с империей Рима? Венеция не могла конкурировать с империей! Другое дело, что во Флоренции за пол века до рождения Палладио был построен купол Санта Мария дель Фьоре. Средневековая Италия создает ответ гигантизму Рима. Уже во времена Палладио начинается строительство собора Святого Петра, перекрывающего размеры Пантеона по высоте, на которую поднят купол, и превосходящего его по размеру общего пространства. Что же мог тогда возродить Палладио? Он возродил деталь. Но возродил он ее только в двух своих произведениях, в лоджии дель Капитанио в Виченце и фасаде Иль Реденторе в Венеции, где он блистательно нарезает композитную капитель. Все остальные детали у Палладио не нарезаны.
Античные памятники, где бы они не находились, были невероятно украшены, базы всегда были декорированы сложным образом, колонны делались каннелированные. В отличие от Пиранези, так Палладио никогда не работал. Палладио создал свой декоративный язык: этот язык упрощен в сравнении с архитектурой ХV века. Двор палаццо Диаманти в Ферраре, аркады дворцов Болоньи, венецианские церкви и палаццо ХV века – это богатейшая, с точки зрения декоративного искусства, резьба фасада, это мраморные декорации. Палладио ничего этого не унаследовал, он начал говорить на совершенно другом языке. Не только он, практически все архитекторы ХVI века упростили свои карнизы и капители. Палладио создал совершенно новый пластический язык, упрощенный и «индустриальный», и в сравнении с ренессансом XV века, и в сравнении с античностью. Не столько в своем светском творчестве, сколько в богатейших мраморных церквях, построенных в Венеции, Палладио создает нечто непревзойденное. Для Палладио схема венецианских церквей это соединение нескольких идей, это возрождение античного мотива, архитектурная логика и барочная экспрессия. После Палладио так никто не решал церковных фасадов.
В Сан Джорджо Маджоре мы видим перед собой стандартную трехнефную базилику с главенством центрального нефа, который выше двух боковых. Множество раз готическая архитектура скрывала базиликальный разрез за фасадом, колокольни главного фасада заслоняли собой и контрфорсы, и боковые нефы. Палладио следует за Альберти, но решает задачу перехода от главного нефа к боковым не волютой, а полуфронтоном. Все логично, главный неф решен большим ордером, боковые - малым. Конструкция кровли – треугольная ферма и ее закрывает фронтон: т.е. очевидна связь между конструкцией, которая, перекрывает пролет, и фронтоном с декором, который оформляет фасад нефа. То же самое в боковом нефе: кровля бокового нефа перекрыта полуфронтоном. Таким образом, идея «разорванного» фронтона, когда центральный портик разрывает фронтон малого ордера, когда фронтон большого ордера «выстреливает» вверх и главенствует над всей композицией, - эта идея сугубо конструктивна, соответствует разрезу здания. Другое дело, что эта экспрессивная форма «разорванного» фронтона может выражать ту или иную религиозную идею, это уже вопрос трактовки. Но для Палладио, на мой взгляд, это была все-таки идея органичного оформления фасада создаваемого им здания.
Сан Джорджо Маджоре Палладио - одна из самых красивых церквей Венеции. Базиликальный разрез со скатными кровлями, Палладио оформляет каменными фронтонами. В этом решении все – функциональная убедительность, художественная выразительность, ассоциативность. Палладио блестяще решает фасад базилики разорванным фронтоном, эту схему он применяет во всех своих венецианских церквях. Сочинил ли он это решение или он его унаследовал? Разорванные фронтоны встречаются и в античной архитектуре. В качестве примера можно привести рынок в Милете, который сейчас экспонируется в Берлинском музее. Экспрессия отдельно стоящих эдикул поражает, «разорванные» фронтоны чередуются с аркадной темой. Милетский рынок или библиотека в Эфесе могли быть скрыты во тьме веков, но архитекторам XVI века были доступны иные подобные по архитектуре памятники. Удивительно, но эти великолепные произведения не оказали никакого влияния на развитие архитектуры, их никто не копировал. Почему архитекторы не видели мощи этой архитектуры?
Палладио мог видеть мотив разорванного фронтона в скенах античных театров, в декорации терм. Этот мотив встречается и в храмах Петры, и в Помпеях, в первую очередь на фресках, а также в небольшом храме Изиды. Палладио мог не знать данный храм. Но он видел другие храмы, которые варварски уничтожались и до, и после Палладио и не дошли до нас, как, например, Септизониум Севера. Разорванный фронтон встречается в античной архитектуре регулярно. Палладио обмерял древние руины, знал античную архитектуру очень хорошо, и поэтому декоративное решение базиликального разреза церкви не было для него сугубо конструктивным, оно было и художественным решением. На фасаде рынка Траяна в Риме фронтоны – это мотивы, не играющие, казалось бы, никакой роли. Чередуются треугольный «разорванный» фронтон и лучковый фронтон. Это был устойчивый игривый мотив древнеримской архитектуры, знавшей не только портики. Мастера ренессанса могли опираться на труд Витрувия, но реально оставшаяся древняя архитектура была разнообразнее и сложнее. Витрувий жил в I веке до н.э., он не знал Колизея, Пантеона и термальных пространств, не знал бетонного гигантизма Рима. Всего того, что вдохновляло Альберти и Палладио, Пиранези и Булле.
Фасады проторенессанса - это удивительная архитектура, но не совсем ясно, когда эти произведения были созданы. Еще романское желание все украсить мрамором сбивает датировки. Это, в первую очередь, церковь Сан Миньято аль Монте, а также Колледжиата ди Сант'Андреа в Эмполи. Творения безымянных мастеров проторенессанса отделила от эпохи Брунеллески чума 1347-51. Мраморные панели на фасадах памятников проторенессанса и венецианской архитектуры XV века - это наследие Древнего Рима. Так облицован собор Сан Марко в Венеции, так были облицованы римские термы. Вероятно, трагедия середины XIV века вызвала утрату технологии, культуры и строительного стиля. В этом смысле уместно говорить о ренессансе не как о возрождении античности, а как о местном возрождении того стиля, что был в Италии до чумы. Сложный архитектурный декор проторенессанса, романики и готики был в начале XV века лишь переосмыслен. Так, например, гармония круглой арки встречается еще до Брунеллески – в просторном интерьере собора в Орвието, в аркаде недостроенного собора в Сиене, и конечно в лоджии деи Ланци во Флоренции. Ренессанс не достиг масштаба соборов готики, Ренессанс - это возрождение античной декоративной роскоши, но не самой архитектуры.
Базиликальный разрез флорентийской церкви Сан Миньято аль Монте перекрывается деревянной фермой с фронтоном. Но мастерам XV века он не казался гармоничным. Брунеллески не оставил своего решения этой проблемы. Разорванный фронтон ждал мастера, способного оценить его потенциал, сгармонизировать подобный фасад. А в Сан Миньято еще есть нарушения правил в рамках ордера: фронтон еще не стыкуется, архитрав поворачивается и спускается вниз, колонны не бьются с нижней аркадой. Эта аркада безусловно повлияла на Брунеллески. Конечно качество нарезки капителей верхнего яруса в Сан Миниато это еще ранний стиль, похожий на мраморную инкрустацию в Пизе, Луке. Эти капители еще совершенно не античны. Однако колонна нижнего яруса решена вполне академично. Может быть над фасадом работали разные мастера, одни не знали как сделать плоскую пилястру, а другие знали, как сделать акант круглой капители. Идею оформить торец кровли бокового нефа базилики полуфронтоном Палладио берет из архитектуры Сан Миньато. До него так поступает и Перуцци.
Работу Палладио по решению базиликального фасада разорванным фронтоном предваряют две церкви начала XVI века. В 1509 г неизвестный архитектор круга Браманте создает фасад церкви Санта Мариа Аннунциата в Асти Рокковерано близ Турина. Фасад – это, фактически, начерченный и выполненный в камне разрез церкви. Как много покоя и гармонии, как много уверенности стиля в решении вопросов! Фасад еще наполнен духом кватроченто, об этом свидетельствует его плоский рельеф. Палладио лишь добавил две колонны большого ордера и получилась его схема. Впрочем, маловероятно чтобы Палладио видел эту удаленную от центра Италии церковь, в отличие от церкви в Карпи, города расположенного недалеко от Болоньи. Еще до Палладио свою идею об оформлении фасада базилики архитекторы воплотили в кирпиче.
Фасад Перуцци церкви Санта Мария ин Кастелло в Карпи, 1514, - это шедевр раннего академизма, сравнимый по скромной красоте с Темпьетто Браманте. Сделано главное - контраст большого и малого ордера, уже как у Палладио. Ему оставалось лишь сдвоить колонны в центре и увеличить их рельеф. Конечно, Палладио блестяще решил все вопросы креповок карнизов. Но как грамотно все здесь сделано и у Перуцци! Но эту схему кроме Палладио никто не использует. Фасады церквей в Асти и в Карпи решены темой триумфальной арки, увенчанной разорванным фронтоном. Палладио отказывается от этой темы, центральный четырехколонный портик ему важнее. Гениальность Палладио в данном случае не в сотворении мотива, но в открытии потенциала творений предшественников, в гармонизации схемы и украшении города. Палладио создает четыре церкви в Венеции: Сан Пьетро ин Кастелло, с 1558, Сан Франческо делла Винья, с 1564, Сан Джорджо Маджоре, с 1566, и Иль Реденторе, с 1577, везде используя эту схему. Палладио даже использует ее в своем светском произведении палаццо Вальмарано, 1566, – без фронтона. Но никакого спроса на эту тему нет. В этот момент популярна тема Альберти, его фасад Санта Мария Новелла во Флоренции.

Как же решался базиликальный фасад до Палладио? Фасад Санта Мария Новелла – таинственное произведение, его достройка была поручена Альберти. Решением Альберти, определяющим гармонию фасада, стало использование волют в качестве оформления контрфорсов базилики и декоративного перехода от главного нефа к боковым. Волюты фонарика Санта Мария дель Фьоре Брунеллески становятся ярким приемом Альберти, в этом выразилась преемственность двух великих мастеров кватроченто. Но сама фасадная композиция церкви Санта Мария Новелла попала в архитектуру лишь сто лет спустя, со строительством римской церкви Иль Джезу архитектора Джакомо делла Порта. Фасадный прием Альберти почти не оказывают влияния на архитекторов XVI века, мастера XVII века не замечают приемов Палладио. Итальянцы не копируют, они создают новое. Фасад церкви Сан Франческа в Ферраре архитектора Бьяджо Россетти полон завершенности форм и покоя. Это влияние Альберти, в те же годы по проекту Альберти в Ферраре строится удивительной красоты и мощи соборная колокольня.
Альберти не только изобретает волюты в качестве элемента гармонизации фасада базилики, но задумывает фасад с разорванным лучковым фронтоном. К сожалению, фасад церкви Сан Франческа в Римини Альберти, 1450-е гг, остался не завершенным. Ответом Альберти становятся венецианские церкви Мауро Кодуччи, в которых торец конструкции оформлен не треугольным, а полуарочным фронтоном. Это церкви Сан Микеле ин Изола, 1468 и Сан Джованни Христостомо, 1497. Впрочем, тут еще много странных монтажных стыков, карниз врезается в колонну и пропорции колонны искажены, но это авторов не смущает. Раковины декорируют тимпаны полуарочного фронтона, фасад Сан Микеле венчает богатейший архивольт с ложками, как в церкви Сан Дзаккария, 1480. Рустованные колоны и стены, тонко нарисованные капители – вот каким был стиль ХV века в Италии. Эта эпоха без сомнений знала, как декорировать здания. В ХVI веке нет таких мраморных стен, нет роскошных капителей с ложками на колоколе, уровень резьбы падает. Удивительный контраст элегантных волют и массивной средневековой части фасада собора в Кремоне поражает. В 1491 году достройка была поручена архитектору Альберто Маффьоло да Каррара, композиция фасада и рисунок волют собора обладает редкой, магической гармонией. Шедеврами архитектуры столичного уровня полны и другие провинциальные города Италии.
Какие римские мастера, работая над фасадом базилики, в XV-XVI веках ориентировались на приемы Альберти? Разорванный лучковый фронтон использован на фасаде церкви Санта Мария дель Пополо в Риме, архитектор Баччо Понтелли. Она известна тем, что там находятся капелла Киджи Рафаэля и картины Караваджо. Волюты и двухъярусный плоский портик церкви Сант Агостино в Риме, архитектора Джакомо ди Пьетрасанта, 1483, еще одно прямое влияние Санта Мария Новелла во Флоренции. Этой архитектуре не хватает монументализма, мощного рельефа, только во второй половине ХVI века строится Иль Джезу. Между этими церквями всего полвека, но они абсолютно не похожи. Авторам фасада Иль Джезу двухъярусный ордер, вероятно, советует Микеланджело, такое решение он предлагает еще для церкви Сан Лоренцо во Флоренции в 1517 г. Но, Виньола, а затем и Джакомо делла Порта берут за основу композиционную схему Альбети.
Барокко ищет новые фасадные решения, разорванные фронтоны Палладио и волюты Альберти встречаются редко. В фасаде римской церкви Сан Луиджи деи Франчези не был использован мотив волюты. Прямоугольный фасад полностью закрывает базиликальный разрез. Волют нет и на фасаде церкви Сан Андреа делла Валле. В церкви Санта Сусанна фасад выше, чем неф, перекрытый деревянной фермой с горизонтальным потолком. Это одно из первых произведений развитого барокко. Но, как и в Санта Мария ин Валличелла, волюты церкви Санта Сусанна сдавлены, лишены гармонии Ренессанса. После этой работы Карло Мадерна получает заказ на строительство нефа собора Святого Петра и завершение фасада. Церковь Сант Игнацио архитектора Александра Альгарди знаменита фресками Андреа Поццо. В Риме только этот фасад развивает монументализм и гармонию Иль Джезу. Церковь Санта Мария ин Кампителли архитектора Карло Райнальди – уникальный и полузабытый шедевр римского барокко. Экспрессия фасада поражает, никто так не разрывал карнизы, так по-античному мощно не выносил рельеф. Волют нет, но они и не нужны, дело в контрасте простых форм. В подобной архитектуре решен и фасад кафедрального собора в Сиракузах. В целом же эпоха барокко не замечает разорванных фронтонов Палладио. Джакомо делла Порта строит волюты в духе Альберти и создает шедевр академизма – Иль Джезу. Он же автор игривого фасада виллы Альдобрандини, 1597, одного из самых интересных и ранних произведений барокко. Экспрессивный «разорванный» фронтон, абсолютно не функционален, это ответ античности и Палладио.
Жемчужиной архитектуры XVI века стала венецианская церковь Сан Джорджо Маджоре, фасад начат Палладио в 1566, окончен Винченцо Скамоцци в 1610 г. Мощный портик разрывает фронтон малого ордера. От церкви Сан Пьетро ди Кастелло, где также использована эта фасадная схема, эту церковь отличает роскошный интерьер. Перед нами торжественный колонный зал, монохромность его камней создает особую траурность, напоминающую интерьеры Брунеллески. Материальная красота нефа не отвлекает внимание зрителя от его духовных целей, гармония архитектуры воплощает небесную гармонию. Это делает интерьер Палладио одной из вершин церковной архитектуры Италии, сравнимый, наверное, лишь с интерьером церкви Санта Мария дела Консолационе в Тоди.
Интерьер Сан Джорджо Маджоре поражает развитостью стиля, грамотностью ордерных узлов, в нем впервые использованы трехчетвертные колонны, как на фасаде. Архитектура римских триумфальных арок превращена в базилику, это и восхищает. Но был ли Палладио новатором подобной архитектуры? По торжественности интерьер венецианской церкви Сан Сальваторе не уступает работе Палладио. Серия куполов, как в соборе Сан Марко, опирается в Сан Сальваторе на своеобразные тетрапилы из больших и малых колонн (архитекторы Дж.Спавенто и Т.Ломбардо с 1507). В 1530-е так строят и в Падуе, это церковь Сан Джустина и кафедральный собор Дуомо. Эти грандиозные, но малоизвестные памятники предваряют поиски Палладио образа церковного интерьера. Сдвоенные коринфские колонны бокового нефа Сан Джорджо Маджоре восходят, вероятно, к римской ранне-христианской церкви Санта Констанца IV века. К античности обращался и Альберти, в его соборе Сан Андреа в Мантуе капеллы, выходящие в главный и единственный неф, оформлены именно как римские арки. Такова и структура нефа Иль Реденторе. Коробовый кессонированный свод Сан Андреа чуть ли не единственное, чем Ренессанс ответил античности в полную силу. Эклектическая дробность лишила интерьер собора Святого Петра в Риме этого античного духа. Мощный монументализм и фантастический размах собора Альберти в Мантуе уникален. Лишь через века свод Сан Андреа вдохновлял Булле и мастеров XX века.
В Сан Джорджо Маджоре фасадная схема разорванного фронтона остается прежней, изменяется характер решения узлов. В отличие от Сан Пьетро ин Кастелло, Палладио не крепует и не уплощает карниз малого ордера. Он так заглубляет уровень фронтона малого портика, что карниз обнимает фуст, а фронтон ударяется в тело большого ордера. Это усиливает экспрессивность фасада, но лишает его, возможно, большей гармоничности. Как и в других фасадах своих церквей, в Сан Джорджо Маджоре Палладио пропускает карниз пьедестала по стене. Попадая в величественный палладианский интерьер, зритель движется к алтарю, где в апсиде находится Тайная вечеря Тинторетто.
Фасад Сан Джорджо Маджоре заканчивал Скамоцци, его ученик Бальтассар Лонгена в своей церкви Санта Мария делла Салюте также не крепует карниз малого ордера, обнимая колонны главного портика. Шедевр барокко наследует благородной красоте и ордерной четкости интерьеров Палладио, особенно это очевидно в алтарной зоне. Средокрестие Иль Реденторе отличается от просторного аркадного интерьера Сан Джорджо Маджоре и завершается колоннадой. Подобный роскошный прием встречается в Троицком соборе Стасова в Петербурге. Треугольник, образуемый Сан Джорджо Маджоре, стоящем напротив Пьяцетты, ансамблем площади Сан Марко и куполом Санта Мария делла Салюте, формирует грандиозную площадь на воде, которая во все века притягивала к себе ценителей искусства. Подобная магия пространства и великой архитектуры ощущается и в Петербурге.
Острая идея разорванного фронтона, которая могла бы быть подхвачена барокко, почти не была оценена. Экспрессию разорванного фронтона могли унаследовать не только от церковных фасадов Палладио, но и от античных схем. Но с этим приемом лишь через столетия стал работать в своих проектах Жолтовский. Впервые Жолтовский использует этот прием в здании уполномоченного ВЦИК в Сочи, 1935. Разорванный фронтон становится символом единства античности, ренессанса и барокко. Это уникальная, пронизывающая века, тема. Затем она появляется у Жолтовского в проекте театра в Таганроге, 1937. В послевоенном проекте застройки площади в Калуге Жолтовский комбинирует тему фронтона с арками по краям портика, как на форуме в Помпеях. Тема разорванного фронтона использована и в нескольких проектах Андрея Бархина. Разорванные фронтоны стали завершениями башен в проектах высотного здания, 2003 г., и дипломном проекте административного здания, 2005 г. Как и мастера XV века Палладио изучал декоративные и композиционные приемы античности. Он создал свой пластический язык и уникальные фасадные приемы, творил великую и простую гармонию архитектуры. Вершиной творчества Палладио стали мраморные фасады его венецианских церквей. Разорванные фронтоны в творчестве Палладио – это и архитектурная логика, и возрождение античного мотива, и взрыв барочной экспрессии. Однако встречаемый еще в архитектуре проторенессанса, после Палладио этот прием почти не используется. Лишь через столетия разорванный фронтон, найденный Палладио в наследии веков, и столь ценимый им, возникает вновь в работах Жолтовского, блестящего знатока образов Италии.

Д.Б. Бархин
А.Д.Бархин
2008